Человек, который построил город Б.

Леонид Павлович Расторгуев всю жизнь строил Брянск. Трудно найти в нашем городе сколько-нибудь значимое сооружение, к возведению которого он не приложил бы руку. Почти 15 лет был начальником легендарного СМУ-4, потом возглавлял трест «Брянскгорстрой».

И родился Леонид Павлович в Брянске. Их дом стоял на нынешнем проспекте Ленина, перед дамбой через Верхний Судок, напротив нынешней междугородной телефонной станции. Сам же потом его сносил, строил на этом месте пятиэтажку…

На фронт Леонид Павлович ушел в 41-м, а в день своего 20-летия в разведке под Березиной был тяжело ранен. Покинув госпиталь инвалидом, вернулся в Брянск.

— Когда в ноябре 44-го года я вернулся в Брянск из госпиталя, — вспоминает Расторгуев, — по объявлению пришел к начальнику строительного участка. Он мне говорит: вот вернулся из эвакуации строительный техникум — иди учись. Закончишь — я тебя возьму к себе. И в 46-м году он меня оформил десятником на восстановление кирпично-известкового завода на Карачиже.

До войны в нынешнем Советском районе было всего 26 многоэтажных — в основном четырехэтажных — кирпичных зданий. Из них уцелело в той или иной степени 10 или 11. Вот на горке, сейчас это улица Фокина, тогда была Ленина, довоенное четырехэтажное здание — оно уцелело. Напротив драмтеатра, где гастроном. Там, где сейчас «Нептун», это дормашевский дом, он не целый был — два подъезда взорвали. Дальше по Фокина — три четырехэтажных дома, они целые были. На Петровской горе два дома, тоже дормашевские, один целый был, а другой взорванный, оставался один подъезд. И на Макаронке дормашевский дом остался невредимым… Все остальное было разрушено.

Вот нашему строительному участку пришлось все-все разрушенные дома восстанавливать. А рабочих не было, война еще шла, так специально для восстановления завода дормаш, он тогда назывался «Завод 790», создали исправительно-трудовую колонию К-7, которая находилась в Лесных сараях (там сейчас завод «Электроаппарат»). Вот это был основной поставщик рабочей силы. Мне пришлось с ними работать практически до 56-го года. Все дома, которые восстанавливались, сначала ограждались «зоной», а потом привозили зеков и они работали. Вплоть до первого пятиэтажного дома послевоенной постройки — на углу Фокина и Луначарского. И на диковину всему Брянску на строительство этого дома привезли впервые башенный кран. Он был грузоподъемностью одна тонна, и его боялось даже наше управление механизации… Это был 1951 год.

В конце 50-х для возведения нового сборочного цеха дормаша (его называли «цех номер 13»), громадного инженерного корпуса, водозаборных сооружений потребовались земельные площади, которых просто-напросто не было. Десна тогда протекала от памятника артиллеристам вдоль улицы Калинина, ограничивая территорию предприятия — оно было прижато к реке. Было принято решение изменить русло реки.

— Я тогда работал главным инженером, — вспоминал Расторуев. — Для осуществления срочных планов нам были переданы дополнительно саперные части — они нам строили понтонные мосты. Чтобы не дожидаться, когда земснаряды намоют грунт, мы строили фундаменты «в открытую», а потом уже их замывали. А когда прорыли новое русло Десны, старое торжественно, как в кинохронике показывали перекрытие какой-нибудь Ангары, стали засыпать с самосвалов. Привозили строительные отходы, железобетон, чего только не возили, чтобы перекрыть это русло…

В начале 60-х земснаряды, намывавшие грунт под новые цеха завода дорожных машин, были использованы для строительства дамб через Верхний и Нижний судки. Город избавился от деревянных мостов, которые чуть ли не ежегодно приходилось ремонтировать и которые не давали возможности развивать городской общественный транспорт. Между тем Брянск, который в 56-м году объединился с Бежицей, с четырьмя своими районами, разделенными пойменными лугами, по площади мало уступающий Санкт-Петербургу, без развитого общественного транспорта просто пропадал.

Поначалу в Брянске собирались пустить трамвай, были даже планы строительства трамвайного парка на 32 вагона. Но потом прикинули: местность больно пересеченная, овраги, горки да пригорки… А пока суть да дело, выяснилось, что куда перспективней и, главное, дешевле трамвая — троллейбус.

В 1957 году началось строительство первого брянского троллейбусного депо на 50 машин, первой маршрутной линии — от депо до железнодорожного вокзала, по только что введенному Октябрьскому мосту через Десну. Уже 5 декабря 1960 года началось регулярное движение троллейбусов. Их тогда насчитывалось целых пять.

В 60-х СМУ-4 возводило огромное количество промышленных объектов. Фабрика РТИ, областная типография, фабрика клавишных инструментов «Десна». Это сегодня про нее уже забыли, а тогда она гремела на весь Союз, пианино «Десна» стояло чуть ли не в каждом брянском доме. А еще брянский совнархоз — был такой орган управления народным хозяйством в начале 60-х — постановил всемерно развивать в области электронную промышленность. Было запроектировано совершенно новое для Брянска предприятие — почтовый ящик номер 22. Позже его называли заводом полупроводниковых приборов, «Кремнием».

— Этот почтовый ящик родился на месте макаронной фабрики и сельскохозяйственной областной выставки, — говорит Леонид Павлович. — Там в цехах были знаменитые поливинилацетатные наливные бесшовные полы — мы еле выговаривали. Как нам втолковывали проектанты, чтобы хороший полупроводник получался, на один кубический сантиметр воздуха две пылинки должно быть, не больше. Там и цеха без окон, чтобы микроклимат соответствующий был, в обычной одежде нельзя было в сборочный цех заходить. Система очистки воздуха удивительная была, множество фильтров, компрессоры огромные. Когда принимали завод, брали пробы воздуха — он соответствовал требованиям.

Это была настоящая стройка. Облицовка, полы, все стены в мраморе, анодированный алюминий на потолках… Герметика полнейшая. Интересно очень.

Леонид Павлович и в очень почтенном возрасте сильно напоминал энтузиаста-строителя, какими их изображали в советских фильмах лет пятьдесят назад. Его коллега — многолетний начальник производственного отдела СМУ-4, «начальник штаба», как ее называли, Флора Александровна Слуцкер мечтательно говорит: «У нас была очень вкусная работа!» к сожалению, два года назад Леонид Павлович умер.

+11