Самым сложным при написании этого текста оказалось обойтись. Обойтись без фраз «Кто ж его посадит? Он же памятник!» и «мужик в пиджаке» из «Джентльменов удачи». Потому что Б.редакция внезапно решила выяснить главное. То самое, без чего наша культурная жизнь никогда не станет прежней.

Вот есть у нас в городе Б. памятники четырем литераторам: Горькому, Пушкину, Толстому и Тютчеву. А написал ли кто-нибудь из них хоть слово про Брянск? Не помните? То-то! А если эти уважаемые люди про город Б. не писали, то кто же тогда сделал за них эту работу? И почему этим «неграм» до сих пор никто не воздал почестей, как Эдуарду Циолковскому©? Пока вы думаете над ответом, Б.редакция публикует список потенциальных жертв Б.монументостроения.

Для начала мы решили все же уточнить насчет Б.контента, написанного вышеперечисленными великими, у литературного эксперта. Вдруг мы чего не знаем из пушкинского детства, может, он про нас тут тетрадь стихов написал и потерял. Кандидат филологических наук Елена Горяинова сообщила, как отрезала: «У Горького и Пушкина точно ничего нет про Брянск. Тютчев и Толстой писали про природу Брянщины, но цитат с упоминаниями нашей местности у них нет». Ну, нет, так нет, смирилась Б.редакция. Найдем, у кого есть. И стали вспоминать.

 

«Самый загадочный писатель первой трети ХХ века»

Первым делом в голову пришел Леонид Добычин (1894—1936 гг.). Не в смысле ногами, а в смысле вспомнился. В городе Б. он прожил 16 лет, был мелким чиновником и писал прозу. И именно Б.действительность 1920–30 годов стала предметом его художественного исследования и почвой для нескольких рассказов. Вот пара из того множества цитат, в которых исследователи узнают наш город того времени:

«Шевеля на ходу плечами, высоко подняв голову, с победоносной улыбкой на лиловом от пудры лице, Лиз Курицына свернула с улицы Германской революции на улицу Третьего интернационала».

«Встречи с Лиз»

«Музей сиял. Прелестные картины, красные от красных фонарей, висели возле входа. Умерла болгарка, лежа на снегу, и полк солдат усыновляет ее дочь. Горилла, раздвигая лозы, подбирается к купающейся деве: „Похищение женщины“».

«Хиромантия»

По поводу последнего непонятного утверждают, что это про кинематограф и антирелигиозный музей, которые вплоть до 1930 года делили территорию бывшего собора на Набережной (вместо которого сейчас «Дружба»). Такого мнения придерживается эксперт по творчеству Добычина Эльвира Голубева. Еще больше сведений о брянской действительности в прозе писателя можно найти в ее книге «Писатель Леонид Добычин и Брянск». Кстати, в нынешнем году исполняется 120 лет со дня рождения этого литератора. А в городе Б. ему не то что памятника нет, но даже дом его по адресу Октябрьская, 47 не сохранился.

 

«Роза мира»

Еще один великий писатель-философ Даниил Андреев живописал брянские леса в своих стихах и прозе. Елена Горяинова рассказала, что у него есть упоминания о Трубчевске, Новозыбкове, других брянских местах. Вот, например, что нашлось в знаменитой «Розе мира»:

«В последующие годы я проводил лето, по большей части, в области Брянских лесов, и там произошло со мною многое, воспоминание о чём составляет отраду моей жизни, но особенно люблю я вспоминать свои встречи со стихиалями Лиурны — теми, кого я тогда называл мысленно душами рек».

«Однажды я предпринял одинокую экскурсию, в течение недели странствуя по Брянским лесам. Стояла засуха. Волокнами синеватой мглы тянулась гарь лесных пожаров, а иногда над массивами соснового бора поднимались беловатые, медленно менявшиеся дымные клубы».

Сейчас в Суземском районе хотят создать музей писателя.

 

«Повесть о жизни»

Про Константина Паустовского в городе Б. помнят. На Покровской горе сохранился дом № 3, где он в начале ХХ века гостил у своего дяди, военного инженера Н. Г. Высочанского, работавшего на «Брянском Арсенале». Да не просто гостил, а даже проучился некоторое время в местной мужской гимназии. Вот, например, как он описывает свою брянскую родню в «Повести о жизни», где можно встретить множество брянских примет:

«Это был тот самый веселый юнкер, дядя Коля, что приезжал к бабушке в Черкассы из Петербурга и любил танцевать вальс с тетей Надей. Сейчас он уже сделался военным инженером, женился и служил в городе Брянске Орловской губернии, на старинном артиллерийском лафетном заводе. Завод этот назывался арсеналом.

…На лето дядя Коля снял дачу около Брянска, в старом, запущенном имении Рёвны в Брянских лесах, и звал нас всех приехать туда же. Родители согласились. Но они не могли уехать раньше, чем у сестры и братьев окончатся экзамены. Меня послали вперед одного».

 

«Мастер и Маргарита»

Есть упоминания о Брянске и в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Более того, они имеют реальные корни. Мать писателя Варвара Михайловна Покровская была дочерью настоятеля карачевской Казанской церкви. В 1888–1889 годах она преподавала историю и географию в Брянской прогимназии. Потом перевелась в Карачевскую женскую прогимназию, после чего уехала с мужем в Киев. У ее сына Михаила Булгакова про Брянск упоминается иронично:

«Уволившись из Варьете, финдиректор поступил в театр детских кукол в Замоскворечье. В этом театре ему уже не пришлось сталкиваться по делам акустики с почтеннейшим Аркадием Аполлоновичем Семплеяровым. Того в два счета перебросили в Брянск и назначили заведующим грибнозаготовочным пунктом. Едят теперь Москвичи соленые рыжики и маринованные белые и не нахвалятся ими и до чрезвычайности радуются этой переброске».

Свое отражение брянские реалии нашли и в произведениях современных авторов.

 

«Синдикат»

Дина Рубина, русскоговорящая писательница, которая сейчас живет в Израиле, город Б., скажем прямо, невзлюбила. В ее романе «Синдикат» есть несколько страниц про нашу местность, и описанная действительность Б.жителям комплиментов не делает:

«В четыре часа того же душного, влажного дня я вышла на Брянском вокзале, таща слайдпроектор, сумку с книгами-гостинцами и еще одну, свою походную сумку с барахлишком: Яша сказал, что семинар проходит в доме отдыха „Лесное раздолье“, где мне забронирован номер…»

«Я вызнала — где тут останавливается автобус на Сельцо, потащилась к остановке, изнемогая от веса и мечтая, как всегда в таких случаях, немедленно провалиться сквозь землю и очнуться где-нибудь на террасе „Дома Тихо“ в Иерусалиме, за столом, на котором стоит тарелка их знаменитого грибного супа, густого, как каша, курящегося, как вулкан, и благоухающего, будто…

В мечтах о грибном супе я увидела, как меня обогнал автобус „Иерусалим-Хайфа“, номер 904… Черт, упустила, — подумала я, — и странно, ведь эти, бело-красные, давно сняты с линии…

И тогда вспомнила — где я…»

«-…И давно эти автобусы у вас на линии?

— Давно-о! С год, может, больше… Турки повыкидывали, а кто-то ушлый из наших взял и скупил по дешевке… Ничего, бегают, дай им Бог здоровьичка!»

Узнаете? А дальше там еще про сельцовскую «рюмочную» в лучших карикатурных традициях и немного про брянский лесной воздух.

 

Гражданин Поэт Быков

У плодовитого Дмитрия Быкова упоминаний о городе Б. немало. И тут тоже не обошлось без родственных связей. По некоторым данным, «из нашенских» будет бабушка жены писателя. Сполна Брянск описан в романе «Эвакуатор», главная героиня которого — наша землячка:

«Почему я с самого начала жила с тайной мыслью о том, что рано или поздно отсюда придется бежать? Виновато ли проклятое военное кино, воспитывавшее нас на сценах бегства и распада, или фильмы-катастрофы, до которых я в брянском детстве была великая охотница, все подряд пересмотрела в видеосалоне в самом впечатлительном возрасте от восьми до двенадцати? Но ведь другие запоминали другое — каких-нибудь „Муравьев в штанах“. Видеосалон в Брянске открылся в восемьдесят седьмом, когда Катьке только что исполнилось восемь, — это было грязное тесное помещение, бывший станционный буфет. До сих пор она помнила цены — пятьдесят копеек утром, рубль вечером; показывали „Греческую смоковницу“, „Рокки“ и что-то с Брюсом Ли»

«Чернобыль Катька уже немного помнила, — мать объяснила ей, что в Киеве и вокруг него воздух отравлен и что это как бомба; помнится, Катька даже обустроила подкроватное убежище, на случай, если и в Брянске случится подобное. Брянск потом считался частью чернобыльской зоны, но трехголовые одуванчики не выросли, только отец с матерью накупили красного вина — говорят, необходимо, — но передумали и пить не стали, отложили до Нового года».

«Последний раз я ездила к бабушке прошлым летом, и то ненадолго. Никаким эвакуатором еще и не пахло, да и никаким концом света тоже. Впрочем, пахло, только в Брянске этот запах, преследовавший меня в Москве, никогда не чувствовался. Его забивал запах антоновки в погребе, левкоев, маков и табака во дворе, сухих трав на кухне».

Кроме «Эвакуатора» город Б. упоминается у Быкова в произведениях «Квартал. Прохождение», «Оправдание», «Орфография». А покойному Б.герою Василию Ивановичу Шандыбину у московского литератора посвящена целая сказка под названием «Дремучий Василий» из сборника «Как Путин стал президентом США».

 

Жуковский фантаст

Не забывают про город Б. и писатели — местные уроженцы. А именно известный фантаст Василий Головачёв, который родился в Жуковке. В его повести «Владыки», например, фигурирует Управление аварийно-спасательной службы, которое работает над весьма странными задачами. Штаб-квартира УАСС размещается в Брянске XXIII века. А вот еще цитата из романа «Черная сила»:

«О Вщижском болоте он знал с детства и много раз выходил к его границам во время детских забав или ученических походов, но никогда не думал, что станет первопроходцем черноболи. По легенде, здесь, между его родным хутором и мегаполисом Брянск, находилось когда-то владение Первого Мальгара, волшебника и оператора стихий, укротившего еще одного мага — Черного Шалама. И было это больше трех тысяч лет назад. Легенда передавалась из уст в уста боянами общины, и все родовичи Дара верили в ее правдивость. Однако Дар знал, что Вщижское болото на самом деле скрывает промышленную зону, комплекс строений аварийно-спасательной службы и полигон спасательного флота, занимавшие территорию Дебрянского заповедника в двадцать четвертом веке».

Красиво, правда? И у него такого много.

 

«Описание города»

Одно из самых последних упоминаний города Б. в современной литературе числится за романом Дмитрия Данилова, финалиста «Большой книги» в 2013 году. Правда, в тексте нигде не сказано, что это про Брянск. Но в книге настолько все узнаваемо — от топонимов до скандала с Ириной Добржанской, что сомнений не остается. Судите сами:

«Прежде чем приступить к изучению главной улицы, нужно сначала пересечь главную площадь и выйти на небольшую тихую улицу, параллельную главной улице. Название этой небольшой тихой улицы образовано от названия одного из месяцев, ну вот, например, Январская улица или Февральская, вот и эта примерно так же называется, только не Январская и не Февральская, а в честь другого месяца»

«Утром было приятно ехать в полупустой электричке, и вечером приятно ехать в полупустой электричке, мимо станции <Фамилия крупного деятеля большевизма>град, мимо платформы с металлургическим названием, мимо платформы, название которой обозначает эмоциональное состояние, мимо платформы, название которой напоминает еврейскую фамилию, мимо еще нескольких платформ и станций, названия которых обозначают неизвестно что»

Про Добржанскую найдете сами.

 

Мы понимаем, многоуважаемые Б.читатели, что этот список далеко не полный. Что естественно. Так что, если вам сразу пришло в голову что-то, что нам не пришло, сделайте скорее так, чтобы это пришло в комментарии к этой заметке.