Эксперт Гринпис по телефону с пожара в Брянской области:

Радиостанция «Эхо Москвы» связалась по телефону с руководителем противопожарного проекта Гринпис Григорием Куксиным, который сейчас находится в Брянской области на торфяных пожарах.

Григорий Куксин считает, что всё намного хуже, чем нам сообщают чиновники.

«Город Б.» приводит стенограмму разговора корреспондентов с Куксиным.

Г. КУКСИН: Здравствуйте. Я сейчас непосредственно на тушении одного из пожаров нахожусь.

А. ПОЗНЯКОВ: Григорий, вот у нас сейчас в эфире Сергей Щетинин, председатель Исполкома Российского союза спасателей говорил о том, что запах гари, ну, он подтверждал да, ту версию, которую озвучил Гринпис еще несколько дней назад о том, что запах гари пришел действительно оттуда, и ситуация зависит от того, как скоро будут потушены пожары. Насколько скоро они будут потушены, насколько успешны действия пожарных сейчас?

Г. КУКСИН: Честно говоря, мы не наблюдаем сегодня ни на одном из болот, которые здесь горят, работающих пожарных, и никаких шансов закончить работу здесь в этом году нет. (неразб.) если москвичи помнят 2010 год, то по задымлению здесь намного хуже. То есть, видимость почти нулевая, когда населенные пункты накрывает, соседних домов не видно. А горят глубокие торфяники, зона радиационного загрязнения. Ну, вот непосредственно там, где мы сейчас находились, счетчик показывает 100, 200 микрорентген в час. То есть, это довольно заметное превышение, естественно, все это летит с дымом.

Д. ПЕЩИКОВА: Григорий, а насколько давно это все горит вообще?

Г. КУКСИН: Горят эти торфяники, по словам местных жителей, не менее месяца.

Д. ПЕЩИКОВА: Вот так вот!

Г. КУКСИН: То есть, не менее месяца, и они все это время сообщают в пожарную охрану, им отказываются помогать, не выезжают. Ну, и, собственно, сейчас мы не видим следов тушения на тех болотах, где мы находимся. Я предполагаю, что где-то пожарные работают, но, скорее всего, работают только местные силы, потому что Брянская область отчитывается, что у них, ну, вот на сегодняшний день есть один очаг лесного пожара, который они обещают потушить завтра. В реальности здесь горят тысячи гектаров. Ну, вот то, что мы наблюдали сегодня, это не менее, чем полторы тысячи гектаров горящего торфа. И мы еще не закончили обследование, то есть, мы едем по следующим районам обследовать следующие горящие торфяники. Сейчас мы наблюдаем здесь и непосредственно вместе работаем с брянской лесопожарной службой, это лесная (неразб.) организация, которая здесь вынуждена сейчас тушить и леса, и торфяники, в том числе вне лесного фонда, то есть, то, чем они не должны заниматься. Но здесь явно не хватает сил. Если мы хотим, чтобы задымление было меньше, то надо добиваться, чтобы здесь вводился режим чрезвычайной ситуации, собиралась нормальная адекватная группировка сил, чтобы хотя бы…

А. ПОЗНЯКОВ: То есть, все настолько плохо, что нужно режим ЧС вводить?

Г. КУКСИН: Однозначно, однозначно, причем, уже несколько недель назад надо было вводить. Но представьте, вот от нас до вас сейчас почти 600 километров, вот все это пространство при направлении ветра, соответственно, отсюда, через это расстояние доносит дым. То есть, сейчас его сносит на Белоруссию и на Смоленскую область, но завтра-послезавтра дым может снова повернуться в сторону Москвы. Понятно, что до Москвы долетает он в очень разбавленном виде, большой проблемы, большой угрозы, наверное, не представляет, но жители, которые находятся здесь поблизости, ну, для них это действительно катастрофа.

Д. ПЕЩИКОВА: У вас, вот по вашим оценкам, какие сроки для того, чтобы это все потушить все-таки?

А. ПОЗНЯКОВ: При самом оптимистичном прогнозе, даже если режим ЧС будет введен, вот давайте так.

Г. КУКСИН: Если вводить ЧС, здесь есть условия для тушения, все-таки осень, и несмотря на очень (неразб.) в отличие от Тверской области, от Московской области, здесь более или менее приличная ситуация с водой, то есть, вода есть, пожарные насосные станции есть, куда ставить. До снежного покрова не получится, но снизить выделение дыма можно очень заметно. На мой взгляд, (неразб.)

А. ПОЗНЯКОВ: Куда-то пропадаете, Григорий, простите, пожалуйста.

Г. КУКСИН: Здесь действительно плохая… я из машины поднялся, тем более, вокруг очень дымно сейчас.

Д. ПЕЩИКОВА: Григорий, а вот вы считаете, почему такая ситуация сложилась? Что, ждали: сейчас пойдут дожди, и так все само по себе рассосется?

Г. КУКСИН: Да, да, однозначно. Ваш вопрос логичный (неразб.) слово «торф» стало страшно говорить, они не показывают, не признают эти пожары, в результате не могут попросить силы, не могут попросить помощь. Причем, это подстава для самих пожарных, для простых пожарных, которые работают на месте при высоком радиационном фоне, в сильном задымлении, все это время своими силами, без помощи, скорее всего, без дополнительных каких-то средств и технических, и ГСМ, и питания. То есть, невозможно все это выделять, когда нет пожара в официальном отчете. Это результат вот такого вранья с целью спасти отчетность, когда уже надо людей спасать.

А. ПОЗНЯКОВ: Григорий, очень короткий вопрос, последний, наверное. По вашим данным, сейчас какие регионы Российские страдают от этого запаха гари, поскольку, я так понимаю, что дыма очень много. Куда он идет?

Г. КУКСИН: В первую очередь сама Брянская область, причем, сейчас особо сложная ситуация в трех районах, наверное, это Новозыбковский район, Гордеевский район и…

А. ПОЗНЯКОВ: Ну, в общем, несколько районов Брянской области.

Г. КУКСИН: Да, но Новозыбковский, Гордеевский и, по-моему, Красногорский соседний район называю сейчас, вылетают из головы…

А. ПОЗНЯКОВ: А еще, кроме Брянской области?

Г. КУКСИН: (неразб.) область тоже в дыму, по крайней мере, когда мы сюда ехали…

А. ПОЗНЯКОВ: Тверская?

Г. КУКСИН: Калужская. Сейчас дым сносит на Смоленскую область в район Рославля, я думаю, что он заметно ощущается там. И сейчас сильнее всего страдают вот прямо сейчас, наверное, даже скорее соседние области Белоруссии, потому что туда уносит дым вот прямо сейчас. Но направление ветра скоро поменяется обратно в сторону Москвы.

А. ПОЗНЯКОВ: Спасибо большое, это был руководитель противопожарного проекта Гринпис Григорий Куксин.

+18